 Асфальт ложился ровно, словно его укладывали профессиональные рабочие. Элиас насыпал горячий черный песок лопатой, а Ольден укатывал его при помощи ручного катка. Они проработали все утро и к обеду лужайка перед домом была готова. Ровная, черная как ночное небо и твердая как сталь. – Отлично поработали, парни! – крикнул проходящий мимо Лоран, он жил на соседней улице и был обоим братьям хорошим знакомым. Лоран приветливо помахал им рукой. – Лужайка просто класс! – Спасибо, Лоран, – ответил Элиас, который, кажется, был доволен работой больше, чем Ольден. Тот стоял под самой крышей дома, сложив руки на груди, и взгляд его был через чур подозрительным. – Эй, Ольден! – позвал его Элиас. – Ты что, недоволен? Расстроился из-за последнего дерева на планете? – он дружественно хлопнул его по плечу. – Да брось ты! Кому нужны эти растения-переростки? – Меня беспокоит не это, – ответил загадочно Ольден. Он вошел на крытую террасу, снял противогаз и вошел в дом. Пожав плечами, Элиас последовал за ним. Ольден в свои двадцать три года был через чур хмур и, казалось, даже неприветлив, но его брат Элиас, будучи младше его на пять лет, прекрасно знал, что Ольден умеет рассказывать смешные анекдоты и напевать шутливые песенки, но это было давно, еще до войны. Своих родителей они не помнили. Знали только, что всю жизнь они прожили в этом огромном доме, нашпигованном роботами и механизмами-помощниками. Но сегодня Ольден находился в еще более подавленном состоянии, хотя работа по укладке лужайки ему явно доставила удовольствие: они давно мечтали положить на ней асфальт, чтобы реактивная пыль не оседала в траве перед самой террасой и не залетала в дом. Вся беда была в том, что раньше посреди двора уродливо возвышалось старое дерево. Наполовину опаленное огнем и молниями, наполовину высушенное от долгих засух, оно простирало к небу свои корявые сучья, на которых распускались маленькие кожистые листочки, из зеленых быстро превращающиеся в серые из-за пыли и копоти металлургических заводов. Оно давно раздражало немногочисленных жителей городка своим уродливым видом. Не срубали его только потому, что никому не было до него дела. И только когда Ольден понял, что это дерево является просто каким-то дьявольским аккумулятором реактивной пыли, тогда он решился взять в руки топор и срубить этот корявый гигант. Тогда еще никто не знал, что это последнее дерево на планете, но когда узнали, сей факт никого почему-то не расстроил. – Нам надо было выжечь его корни, – мрачно проговорил Ольден, когда половина завтрака на его тарелке уже исчезла. – И мы бы потеряли еще неделю, – ответил Элиас, жадно поглощая сладкие хлопья и запивая их лимонадом. – Ведь асфальт именно для того и укладывают, чтобы не росла трава. – Да, ты прав, – согласился Ольден, но мысли его все равно еще не были спокойны. После завтрака он снова вышел на террасу – посмотреть на лужайку сквозь затемненные стекла. В этот час выходить на улицу было нежелательно, так как можно получить опасную дозу ультрафиолета, но Ольден все-таки надел противогаз, засунул руки в карманы и толкнул ногой стеклянную дверь. Спустившись по трем ступенькам, его ноги в резиновых ботинках коснулись твердой поверхности старого асфальта, уложенного еще при родителях. Он сделал несколько шагов дальше, пока не почувствовал под ногами еще теплую твердь нового покрытия. Они специально купили сверхпрочный сорт, но для полного затвердевания ему требовалось стыть целые сутки. Хорошо еще, что солнце сильно нагревает поверхностные слои атмосферы, именно это долгое поддержание высокой температуры позволяет сформировать в асфальте особые прочностные характеристики. Ольден постучал подошвой по свежему покрытию и все же поспешил вернуться домой. – Хорошо поработали, – сказал он сам себе, снимая противогаз и снова оглядываясь на новую лужайку. Целую неделю братья ходили довольные своей работой. Все соседи отмечали, что давно не видели такой красивой лужайки: ровная, без единой трещины, без единой выбоины или бугра, ровная как лист стали, и черная как аметист. Элиас мечтал погонять на этой лужайке со своими друзьями мяч. Ольден любил кататься на роликах, что он часто и делал в последнее время. Они уже начали строить планы, во что превратят этот черный квадрат выровненной земли, как однажды утром Ольден, который собирался идти на работу, вдруг снова вернулся в дом и его хмурое лицо вызвало у Элиаса большие подозрения. – Что случилось? – спросил он, видя, как брат медленно снимает с себя противогаз. – Этого не может быть, – медленно проговорил он. – Асфальт дал трещины. Элиас вскочил с места и убежал прочь, едва вспомнив, что надо надеть противогаз, прежде чем выйти на улицу. Красивая черная лужайка была великолепна как и всегда, но когда Элиас выбежал на самую ее середину, то под ногами он обнаружил радиально отходящие от одной точки трещины, и в центре этой точки виднелось что-то едва приметное светло-зеленого цвета. Он встал на колени, мысленно изрыгая проклятия на все и вся, и склонился над самой крупной и самой отвратительной трещиной. Ковырнув пальцем в перчатке это что-то зеленое, он вдруг увидел, что это маленький росток. Тогда он достал из набедренного кармана своего комбинезона большую отвертку и со злобой начал этот росток выковыривать из земли. Но и это занятие не принесло ему удовлетворения: трещины так заметны в лучах палящего солнца! – И что, весь труд насмарку?! – воскликнул Элиас, когда Ольден подошел к нему. – У нас есть гарантия. Может быть, удастся заделать трещины. Говорят, есть хорошие материалы. Я достану все необходимое, не волнуйся, – проговорил Ольден, хотя Элиас слышал сквозь слова зубовный скрежет. – Я сегодня зайду к господину Сальваресу. Может быть, он что-нибудь посоветует. Вечером Ольден вернулся домой с небольшим свертком в руках и с улыбкой на лице. – Ну как? – спросил его брат, уже накрывая на стол. – Порядок, – проговорил Ольден. – У меня есть такая жидкость… У господина Сальвареса завалялась еще с довоенных времен. Ее применяли специально, чтобы трава не росла между плит и камней в дорожках. После обеда так и сделали. Не успели оба брата скинуть посуду в посудомоечную машину, как схватили свои противогазы и свертки и выбежали на лужайку. Элиас как следует расковырял оживший за день росток отверткой, а Ольден вылил всю жидкость в трещины – всю, без остатка. – Надо было оставить, – заметил Элиас, не совсем удовлетворенный действиями брата. – Ничего. Теперь точно все будет в порядке. За ночь эта штука впитается в землю, а завтра утром закатаем все смесью от асфальтовых щелей. На следующий день лужайка снова была идеально гладкая и ровная. Целый месяц братья жили спокойно. Каждый день утром они выходили из дома и с тревогой осматривали свое асфальтовое детище. Но поверхность по-прежнему сохраняла свою монолитность, как будто трещин вовсе и не было. Постепенно они даже забыли, что когда-то их лужайка дала трещину. Но однажды утром Ольден опять вернулся в дом с озабоченным выражением на лице. Элиас не стал спрашиваться в чем дело. Он и так догадался. На этот раз трещина была совершенно в другом месте. Это через чур расстроило братьев, так как площадку собирались использовать для тренировок перед предстоящим футбольным матчем со сборной из соседнего городка – Элиас участвовал в этой игре. Теперь же тренировки находились под угрозой, потому что после бомбежек в городке не уцелела ни одна ровная лужайка, а все остальные имели наклоненную поверхность. На следующий день Ольден увидел брата из окна второго этажа во дворе на лужайке: он ползал по ней на коленях, яростно тыкая в асфальт отверткой. Когда Ольден спустился вниз, он увидел, что асфальт покрыт мелкой сетью морщин, из которых торчат маленькие зеленые ростки. – Но это… невозможно! – воскликнул Ольден, с силой наступив на выступающий из трещины росток. Тот расплющился по асфальту словно мелкий червячок под грубым ботинком. – Я их уничтожу! Все!.. – бормотал Элиас, переползая от одной трещины к другой, яростно ковыряясь в них отверткой. – Они нам все испортят. Мы проиграем и тогда… – он почувствовал руку брата на плече. Обернувшись, он воскликнул: – Я говорил тебе, чтобы ты не выливал все?! Говорил?! Господин Сальварес сказал, что отдал тебе последнюю бутылку! А ты… Достаточно было всего лишь немного этой жидкости, чтобы они больше не росли, – при этом он указал на место первой трещины, которое так и осталось нетронутым. Ольден ничего не ответил. Он вернулся в дом, чтобы позавтракать. После завтрака было решено поднять асфальт, выжечь под ним землю, потом постелить новый. Но на это требовалось время. А времени у Элиаса и его команды было не так много, поэтому вся команда пришла помогать братьям бороться с этими упорными ростками. У них ушло на это дело три дня… Однако дерево не сдавалось. Это было старое дерево, оно пережило ядерные атаки, пережило пожарища и наводнения. Оно хотело жить – и оно жило. Асфальт пришлось менять несколько раз. Как только появлялись трещины – клали новый. Клали больше асфальта, в несколько слоев, насколько это было возможно, но ничего не получалось. Проходило время – и на асфальте появлялась маленькая трещина с зеленым ростком. Ольдену это надоело быстрее, чем Элиасу – однажды его с работы подвез большой грузовик, груженый листовым железом. Прежде чем положить новый свежий слой асфальта, лужайку заковали в стальную броню: уложили толстые листы прочнейшего металла, потом их сварили между собой. Сверху уже положили асфальт. Лужайка стала по-прежнему ровной и аккуратной. Больше на ней трещин не появлялось…
Через три года в доме Ольдена и Элиаса рухнула крыша. Оба брата погибли, задавленные частями перекрытий в собственных постелях. Когда спасатели стали разбирать завал, то обнаружили в одной из несущих стен огромную трещину, из-за которой крыша и рухнула. Из нее торчало маленькое зеленое деревце с мелкими кожаными листочками. Братья не заметили его, потому что оно росло в доме за одним из шкафов. Это было единственное дерево на планете.
2001 г.
Светопись • Мэтры • Мыслеблудие • ПРОКИНО • Аниме • AMV • Архив X-files Худразбор • Мандалы • Промптзона • Демиург
2016-2023 © Таэма Дрейден, НеРеалии
|